Новости

Москва и Пекин сверили политические часы

Во время торжеств по случаю 80-летия Победы в Великой Отечественной войне состоялся четырёхдневный визит лидера КНР в Москву. В ходе визита в дружеской атмосфере прошла встреча Си Цзиньпина с президентом России Владимиром Путиным. По итогам переговоров были подписаны 28 двусторонних документов, включая совместное заявление об углублении стратегического партнёрства и об обеспечении стратегической стабильности.

В первом документе зафиксирована согласованная позиция России и Китая по украинскому кризису. Стороны заявили, что «для долгосрочного и устойчивого урегулирования украинского кризиса необходимо устранить его первопричины при соблюдении принципов Устава ООН во всей их полноте, совокупности и взаимосвязи, а также принципа неделимости безопасности с учётом обоснованных интересов и озабоченностей всех государств в области безопасности». Официальная Москва также «позитивно оценила объективную и непредвзятую позицию китайской стороны по украинскому кризису».

Во втором документе Москва и Пекин призвали другие великие державы отказаться от логики «холодной войны» и «игр с нулевой суммой» в вопросах стратегической безопасности. Стороны также подвергли критике объявленную Дональдом Трампом глобальную программу ПРО США «Золотой купол», реализация которой означает окончательный отказ от признания принципа неразрывности между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями — центрального и основополагающего принципа глобальной стратегической стабильности.

Об этих и других значимых аспектах российско-китайского взаимодействия советник исполнительного директора АВИ Максим Бороденко побеседовал с востоковедом, директором Института стран Азии и Африки МГУ Алексеем Масловым.
Алексей Александрович Маслов, директор Институт стран Азии и Африки Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, профессор, доктор исторических наук.
Бороденко: Какие ключевые итоги российско-китайских переговоров вы бы выделили? Изменились ли как-то позиции сторон по принципиальным вопросам взаимоотношений и глобальной повестки?
Маслов: Прежде всего важно отметить, что визит не был символическим, как полагали многие, и не сводился к чисто протокольным мероприятиям. Это был официальный визит, полностью посвящённый обсуждению стратегии российско-китайских и международных отношений. Примечательно, что, несмотря на многочисленные предположения, председатель КНР не выступал с публичными речами, не встречался с общественностью, а сосредоточился на вопросах, составляющих суть современных глобальных вызовов.

Всего было подписано 28 различных документов, и они достаточно точно отражают как достижения, так и проблемы, существующие в отношениях между Россией и Китаем на данный момент.
Принципиальные позиции сторон, безусловно, остались неизменными. И Россия, и Китай выступают за многополярный мир, за необходимость глобальной стабилизации и торгово-финансовой открытости, против любых форм давления на третьи страны — как тарифного, так и санкционного характера. Обе стороны также ратуют за усиление роли глобального Юга, в котором Россия и Китай могут сыграть заметную роль.
Интересно, что одним из документов стало заявление, подчёркивающее недопустимость пересмотра итогов Великой Отечественной войны и Китайско-японской войны 1937–1945 годов. В этом вопросе позиции обеих стран совпадают — они придают большое значение сохранению исторической памяти.

Многие подписанные документы касаются расширения информационного сотрудничества: ряд российских информационных агентств заключили соглашения о взаимодействии с Китайской медиакорпорацией, с газетой «Жэньминь жибао», с агентством «Синьхуа» по обмену информацией. Также были подписаны соглашения, направленные на усиление фитосанитарного контроля и обеспечение безопасности взаимных инвестиций. Всё это, безусловно, создаёт позитивный фон для дальнейшего развития сотрудничества.
Бороденко: Как вы оцениваете соотношение экономических и политических приоритетов в сотрудничестве России и Китая? Как РФ могла бы сбалансировать экономическую асимметрию в свою пользу?
Маслов: Мы не видим серьёзных соглашений о промышленном сотрудничестве, создании новых производственных мощностей в виде совместных предприятий или китайских предприятий на территории России.
Китай пока воздерживается от существенного присутствия в России, связанного с трансфером технологий и передачей инновационного оборудования. Это свидетельствует о том, что Китай крайне аккуратно подходит к расширению реального инвестиционного и технологического сотрудничества с Россией. Такая стратегия отличается от той, которую Пекин применяет в отношении далеко не самых дружественных стран — Европейского союза, Латинской Америки или государств АСЕАН, где он выступает не только как крупнейший инвестор, но и как значимый технологический и промышленный партнёр.
Безусловно, сегодня Китай в основном рассматривает Россию как часть своей сырьевой политики. Более 70% всего российского экспорта в Китай составляют энергоресурсы в различных формах: нефть, газ, уголь, а также продукция деревообработки. В этом смысле России не удалось существенно изменить структуру экспорта, сложившуюся ещё в 1990-х годах, хотя поставки, например, агропродукции, действительно выросли.
Китай, в свою очередь, поставляет в Россию продукцию конечной переработки, товары с высокой добавленной стоимостью и машинотехническое оборудование. Это создаёт впечатление торговой асимметрии. Тем не менее, Россия сохраняет устойчивый торговый профицит в отношениях с Китаем — за счёт поставок энергоресурсов.

Однако, с учётом энергетического перехода Китая, развития «зелёных» технологий и альтернативных источников энергии, в перспективе нескольких десятилетий Пекин будет снижать зависимость от традиционных энергоресурсов, используя новые технологии и наращивая собственную добычу нефти и газа, в том числе на шельфе. В этой связи важнейшей задачей становится переход российско-китайского торгового и инвестиционного сотрудничества на уровень высокой технологичности и отказ от примитивной модели «купить-продать».
К сожалению, мы наблюдаем, что стремительный разворот на Восток создал «бутылочное горлышко», связанное с нехваткой профильной экспертизы — особенно в российских регионах — и участием случайных людей, дающих, как кажется, не вполне точные рекомендации по развитию межрегионального сотрудничества.
Многие регионы также не обладают опытом масштабного взаимодействия с Китаем, хотя постепенно его нарабатывают.

В этом контексте необходима не столько серия дополнительных договорённостей, сколько выработка реалистичной стратегии с российской стороны и формирование опытных проектных команд, способных устранить многие текущие недостатки.
Бороденко: По итогам российско-китайских переговоров было сделано совместное заявление, в котором прозвучала формулировка «устранение первопричин кризиса на Украине». Как вы думаете, как Китай видит эти первопричины украинского кризиса?
Маслов: Китай изначально подчёркивал необходимость устранения именно первопричин кризиса вокруг Украины. Пекин традиционно подходит к решению любых кризисных и проблемных ситуаций с точки зрения выявления коренных причин, понимая, что без этого конфликт может длиться бесконечно, даже если на первый взгляд он будет частично урегулирован. Россия в целом поддерживает эту позицию, делая акцент не на перемирии, а на прекращении военных действий через устранение первопричин.
Китай публично не даёт чёткой формулировки того, что именно он считает первопричиной, однако и не опровергает российскую интерпретацию причин конфликта между Россией и Украиной.
Интересно, что как во время российско-китайских переговоров, так и позже — например, во время встречи Си Цзиньпина 12 мая с руководством Бразилии — китайская сторона подчёркивала, что необходимо противостоять гегемонизму и иным негативным тенденциям. Также звучали призывы «содействовать развитию международного порядка и системы в более справедливом и равноправном направлении» и продвигать идею многополярности.
В торговом конфликте с США Пекин показал, что не намерен уступать, даже если окажется один на один с Вашингтоном. В этом смысле Китай видит первопричину украинского конфликта не как изолированное явление, а как следствие однополярности мира и попыток навязать определённые модели глобального развития.
При этом, несмотря на близость позиций России и Китая по многим вопросам, включая глобальное урегулирование, Китай сохраняет самостоятельность своей внешнеполитической линии.
Так, 12 мая Китай и Бразилия призвали Россию и Украину «как можно скорее начать прямой диалог». Это может свидетельствовать о растущем нетерпении Пекина, который ранее весьма осторожно формулировал временные рамки и формат возможного урегулирования. Теперь же Китай прямо заявляет о необходимости скорейших и прямых переговоров между сторонами.
Напомним, ранее востоковед Алексей Маслов в комментарии для АВИ отмечал, что Китай обеспокоен возможным сближением позиций России и США и рассчитывает, что позиция Москвы по ключевым вопросам взаимодействия с КНР останется неизменной. Россия действительно не изменила своих принципиальных установок, однако стремится к максимально возможной диверсификации внешнеполитических и экономических связей, исходя из национальных интересов и вопросов безопасности.

Эксперт также указывал, что сближение Киева и Пекина в экономической сфере свидетельствует о заинтересованности КНР в участии в будущем послевоенном восстановлении Украины и возможном включении её в проект «Один пояс — один путь».
В марте 2025 года председатель АВИ Алексей Громыко посетил Китай, где подчеркнул, что великие державы должны найти баланс между защитой национальных интересов и обеспечением международной безопасности. Он также отметил, что текущий глобальный геополитический ландшафт побуждает Россию к «повороту на Восток» и укреплению стратегического партнёрства с Китаем, Индией и другими ведущими азиатскими странами — в противовес политике «двойного сдерживания», проводимой США.
Подписывайтесь на канал Алексея Маслов и Ассоциации Громыко в Telegram.
Текст к публикации подготовил Александр Приходько.
2025-05-14 10:00